Знакомы с Димой были полгода, любовь в голову ударила, поженились, никого не послушали. За полгода, пока встречались, сильно сблизились. Он жил с родителями, по вечерам брал у отца машину. Мы везде катались: кино, фестивали, просто по городу. Я тоже жила с родителями, поэтому частенько машину мы использовали не по назначению.

Отец Димы нормально ко мне относился, а мать сразу же стала смотреть свысока. На свадьбе у неё было каменное лицо, нас поздравлял только отец Димы. Мои родители тоже были не особо счастливы, считали, что мы поторопились.

Свадьбу делали на свои деньги. Дима по сусекам поскрёб, я пару месяцев зарплату откладывала. Кафе у знакомых сняли, одежду себе  с рук купили, двадцать человек накормили и напоили. С ролью ведущей на отлично справилась лучшая подруга, которая сейчас одна из самых высокооплачиваемых ведущих нашего города.

Квартиру тоже сами снимали, ни у кого помощи не просили. И пусть мы были молоды, влюблены до ужаса, но с деньгами оба дружили.

Всё пошло кувырком после моей замершей беременности. Радость сменилась горем, но только у меня. Дима как радовался известию, что станет отцом, так и тому, что отцом не станет, тоже обрадовался. Пока я приходила в себя после чистки, он радовался. Слова сочувствия и поддержки не жалел, но всё равно вёл себя как болван. Помидоры стали вянуть.

Мы оказались совершенно разными людьми. Любовь всё сглаживала, а как появился дефицит, то начались скандалы. Мы ругались буквально из-за всего. Дима полюбил докладывать матери о наших ссорах, а она повадилась учить меня уму-разуму.

— Ты зачем замуж вышла? Чтобы мужа терроризировать? — таким было вступление свекрови к списку моих прегрешений.

Свёкор никуда не лез, супругу одёргивал, говорил, что мы должны набивать шишки на собственном жизненном опыте, найдём ли общий язык, проживём ли вместе пятьдесят лет, или разведёмся, это только наше с Димой дело.

Всё чаще в мой адрес из уст свекрови стали проскальзывать словосочетание “падшая женщина” и слово “проститутка”. Она предрекала Диме рога и развод. В один прекрасный день я не выдержала, с гонором спросила, откуда свекровь знает, что я проститутка, она мне что, платила за определённые услуги? Или видела, как мне платили?

— Порядочные девушки по машинам не шоркаются, бельё своё в чужих машинах не разбрасывают. Позор! Постыдилась бы! — ответила свекровь.

Я ничего не поняла. Ну да, было дело, шоркались. До брака, когда отец давал Диме машину. После того как мы стали вместе жить, доступа к машине у Димы больше не было. А я всегда во время наших покатушек в чём в машину садилась, в том и домой уходила. Не совсем с ума сошла без исподнего шататься.

Всё это я свекрови высказала. Она не отступила.

— Да что ты мне рассказываешь! — продолжала орать мать Димы. — Муж твои трусы находил, но молчал. Я сама находила! Лично! Муж просил молчать, чтобы тебе не было стыдно!

Два плюс два сложилось. Это не у меня были проблемы с нравственностью или памятью, проблемы были у свекрови в браке. Молчать не стала.

— У меня для вас плохие новости…

От меня свекровь отцепилась, ей было некогда. Она с мужем то разводилась после его чистосердечного признания, то выгоняла, то пыталась простить.

Мы с Димой всё-таки развелись. Он встретил другую, честно мне сказал, что жить со мной больше не хочет, мы подали на развод. Дима вернулся к родителям, брак которых распался вскоре после нашего.

Знаю, что сейчас Дима женат, с женой и ребёнком живёт у матери, отец на даче проживает. Иногда мы с Димой видимся, друзей общих много. Про отца рассказывал: соседки по даче матери постоянно докладывают, как он там веселится с молодыми девицами. Мать из-за этих рассказов ночами не спит, валерьянку пьёт.

Может мы с Димой и ошиблись, может поторопились с браком. Но мы никого не учили, ни к кому не лезли, никого не предавали. Свекрови надо было своим браком заниматься, а не к нам нос совать. Пока она пыталась нас жизни учить, у самой всё по швам трещало. Не надо так. Записано со слов Леры.